be my hand
Вчера мне исполнилось девятнадцать, и Юля, она же Sanura_, написала потрясающий текст. Это роад-стори; а знаете, что может быть круче роад-стори? билет на пласибо А круче может быть только другая роад-стори :"D
В общем, атмосферная зарисовка, безудержно прекрасная, с кучей отсылок, а еще - с запахом лета, свободы и беспечности, все, как я люблю.
открыть и насладитьсяисторией моей жизни 
постом-поздравляшкой
Я встретил её, когда в задумчивости стоял перед указателем к очередному штату и вычислял, сколько ещё осталось до ближайшего привала.
Я родился и вырос на Престон-роуд, в городе Александрия, штате Вирджиния: имелись мозги и немного капитала за душой; Вашингтон маячил совсем рядом - мог бы собраться с силами и переехать туда. Получить должность из высоких, просиживать штаны в офисе, получать зарплату и спускать её по частям в пятничных барах, Мадонна, каким же я мог бы быть идиотом. Но сейчас я вовсе не идиот, нет, разве что придурок в глазах других, удравший от родителей в 22 года и 5 утра, удравший и оставивший лишь записку: "отправляюсь на поиски счастья, и оно явно не кружит рядом с Белым Домом".
Да, явно не кружит, но и в какой стороне его искать вместо этого, я не знал. Понадеялся, что она знает.
Она вроде бы была из Мэрилэнда и у неё вроде бы там был дом: это всё, что я знал. Я встретил её, когда в задумчивости стоял перед указателем - и она увела меня прочь; увела меня к старому, побитому жизнью, дорогой, камнями и грязью трейлеру, в котором были другие люди, другие "искатели счастья": со схожей целью, и все из совершенно разных штатов. Лишь потом я выяснил, что мой штат был ближе всего к её.
Кажется, я даже не сразу узнал, как её зовут.
Очень удивился потом: это же, вроде бы, вовсе не американское имя?
- Финское, - нехотя отвечала она, - не люблю его. И сменила бы.
Её интонации были полны чего-то странного: не то тоски, не то иронии, не то насмешки над собой и окружащим миром, чего-то такого, отчего хотелось тихонечко засмеяться, от того, как она это говорит - но только действительно тихонечко-тихо. Потому что ох, на самом деле это же совсем и не смешно. Вроде бы. Кажется.
Её трейлер (я бы посмотрел на того, кто посмел бы назвать этот трейлер чьим-то чужим именем) был полон кавардака и веселья, смеха и проклятий, досады и самоиронии. Её трейлер пропах бензином, её друзья пропахли бензином, и ни у кого не было любимых чашек здесь - бесполезное дело, бьются на каждом ухабе. Её трейлер, её трейлер вообще-то изначально был совершенно обычным, не приспособленным для житья - но это не стало такой уж большой помехой.
Иногда она говорила: всю свою жизнь мечтала уехать и колесить вот так. Без цели, без конечной станции. Собирать людей, собирать истории и города, километры на счётчике, памятные крышки от особо памятного пойла - в тайном трейлерном отсеке. Жечь костры вечерами, когда прохладно, и открывать настежь все окна, на полной скорости, когда палит сорокоградусная жара, впитывать дорожную пыль и окружающие пейзажи. Не считать свой возраст, не помнить, какой сегодня год недели.
И не быть одной, боже правый, никогда-никогда не оставаться одной.
Она говорила: часто ей снится девушка, похожая на неё. Она заперта в одном городе и не может из него выбраться, думает, что не может: семья и друзья, работа и учёба, прочие неважности. А её саму, в противовес, никогда и ничто не держало: всех своих друзей она возила с собой. И всю свою семью - вместе с тем, она не разделяла этих двух понятий. Все свои знания она приобрела либо в детстве, когда ходила в школу, либо в пути. Отмечала, что последние оказались куда ценнее. За работу принималась любую, что попадётся: подвезти кого-нибудь (хотя чаще это делалось безвозмездно), найти подработку в ближайшем городе, не суть важно даже, какую.
Иногда она говорила, что если бы на самом деле была той девушкой из своих снов, то не выжила бы.
Я лишь хмыкал и пожимал плечами: уж она-то выжила бы в любых обстоятельствах.
На том заканчивался разговор и перекур. Ехали дальше.
Впереди была Калифорния.
И не то меня каким-то образом задевали её сны, не то влияли рассказы: я тоже нередко видел другого себя. И её рядом, и всю ту её жизнь: она-там рассказывала, как хочет сорваться и колесить, объездить весь мир, побывать в каждом городе, что запомнился по книгам и фильмам. А затем прощалась и шла домой, там, там она тоже жила с кем-то, кто подпадал под понятие, объединяющее друзей и семью. Там были пятничные и даже субботние, воскресные бары. Было всё то, что могло бы случиться сейчас со мной,
если бы я не сорвался и если бы она-здесь не утащила меня, дав жизнь куда лучше.
Я никогда не был слишком близок к ней в той жизни-во-сне, хоть мы и часто виделись. Это меня пугало: в реальности я начал подмечать, что запах бензина меня не берёт. Ох, а должен бы радоваться. Чёрт возьми.
Но я безоговорочно верил ей и готов был отдать в эти чудесные руки свои душу и шкурку. Если бы не сделал это задолго до этого.
Да, пожалуй, однажды я отдал ей и её трейлеру себя, и уже не мог повернуть назад. И я не хотел.
Однажды в трейлере установилась уж слишком большая тишина: все будто молча торжествовали и готовились - но к чему?..
Она зашла в трейлер, выходившая до этого на улицу - и вся тишина пала под свистом и криками: "С Днём Рождения, милая! С Днём Рождееенииияяя!"
Она стояла и смотрела.
- Вы нормальные? - спросила она, - или совсем тронулись?
- Мы давно уже тронулись, - пошутил я эту великолепную, не теряющую остроты шуточку.
Она перевела свой взгляд на меня и мне пришлось спешно добавить:
- Пожалуй, ты могла бы захватить мне с улицы одно небольшое перекати-поле.
Взгляд продолжал давить.
- Или большого и громкого сверчка.
Она скорчила гримасу и отвернулась, а я улыбнулся.
Я не пах бензином, не вырастал на каких-нибудь неблагополучных окраинах, я вообще был изначально весь такой правильный и ущербный. Не знал, как реагировать, и что порой делать, тоже не знал.
Но я знал, что могу быть рядом. И продолжал быть рядом.
Между нашими штатами пролегала река Потомак, и мы оба не знали ответа лишь на один вопрос:
С какой стороны моста река?
URL записи
В общем, атмосферная зарисовка, безудержно прекрасная, с кучей отсылок, а еще - с запахом лета, свободы и беспечности, все, как я люблю.
открыть и насладиться
09.03.2014 в 01:18
Пишет Sanura_: Траут. С Днём.
Я встретил её, когда в задумчивости стоял перед указателем к очередному штату и вычислял, сколько ещё осталось до ближайшего привала.
Я родился и вырос на Престон-роуд, в городе Александрия, штате Вирджиния: имелись мозги и немного капитала за душой; Вашингтон маячил совсем рядом - мог бы собраться с силами и переехать туда. Получить должность из высоких, просиживать штаны в офисе, получать зарплату и спускать её по частям в пятничных барах, Мадонна, каким же я мог бы быть идиотом. Но сейчас я вовсе не идиот, нет, разве что придурок в глазах других, удравший от родителей в 22 года и 5 утра, удравший и оставивший лишь записку: "отправляюсь на поиски счастья, и оно явно не кружит рядом с Белым Домом".
Да, явно не кружит, но и в какой стороне его искать вместо этого, я не знал. Понадеялся, что она знает.
Она вроде бы была из Мэрилэнда и у неё вроде бы там был дом: это всё, что я знал. Я встретил её, когда в задумчивости стоял перед указателем - и она увела меня прочь; увела меня к старому, побитому жизнью, дорогой, камнями и грязью трейлеру, в котором были другие люди, другие "искатели счастья": со схожей целью, и все из совершенно разных штатов. Лишь потом я выяснил, что мой штат был ближе всего к её.
Кажется, я даже не сразу узнал, как её зовут.
Очень удивился потом: это же, вроде бы, вовсе не американское имя?
- Финское, - нехотя отвечала она, - не люблю его. И сменила бы.
Её интонации были полны чего-то странного: не то тоски, не то иронии, не то насмешки над собой и окружащим миром, чего-то такого, отчего хотелось тихонечко засмеяться, от того, как она это говорит - но только действительно тихонечко-тихо. Потому что ох, на самом деле это же совсем и не смешно. Вроде бы. Кажется.
Её трейлер (я бы посмотрел на того, кто посмел бы назвать этот трейлер чьим-то чужим именем) был полон кавардака и веселья, смеха и проклятий, досады и самоиронии. Её трейлер пропах бензином, её друзья пропахли бензином, и ни у кого не было любимых чашек здесь - бесполезное дело, бьются на каждом ухабе. Её трейлер, её трейлер вообще-то изначально был совершенно обычным, не приспособленным для житья - но это не стало такой уж большой помехой.
Иногда она говорила: всю свою жизнь мечтала уехать и колесить вот так. Без цели, без конечной станции. Собирать людей, собирать истории и города, километры на счётчике, памятные крышки от особо памятного пойла - в тайном трейлерном отсеке. Жечь костры вечерами, когда прохладно, и открывать настежь все окна, на полной скорости, когда палит сорокоградусная жара, впитывать дорожную пыль и окружающие пейзажи. Не считать свой возраст, не помнить, какой сегодня год недели.
И не быть одной, боже правый, никогда-никогда не оставаться одной.
Она говорила: часто ей снится девушка, похожая на неё. Она заперта в одном городе и не может из него выбраться, думает, что не может: семья и друзья, работа и учёба, прочие неважности. А её саму, в противовес, никогда и ничто не держало: всех своих друзей она возила с собой. И всю свою семью - вместе с тем, она не разделяла этих двух понятий. Все свои знания она приобрела либо в детстве, когда ходила в школу, либо в пути. Отмечала, что последние оказались куда ценнее. За работу принималась любую, что попадётся: подвезти кого-нибудь (хотя чаще это делалось безвозмездно), найти подработку в ближайшем городе, не суть важно даже, какую.
Иногда она говорила, что если бы на самом деле была той девушкой из своих снов, то не выжила бы.
Я лишь хмыкал и пожимал плечами: уж она-то выжила бы в любых обстоятельствах.
На том заканчивался разговор и перекур. Ехали дальше.
Впереди была Калифорния.
И не то меня каким-то образом задевали её сны, не то влияли рассказы: я тоже нередко видел другого себя. И её рядом, и всю ту её жизнь: она-там рассказывала, как хочет сорваться и колесить, объездить весь мир, побывать в каждом городе, что запомнился по книгам и фильмам. А затем прощалась и шла домой, там, там она тоже жила с кем-то, кто подпадал под понятие, объединяющее друзей и семью. Там были пятничные и даже субботние, воскресные бары. Было всё то, что могло бы случиться сейчас со мной,
если бы я не сорвался и если бы она-здесь не утащила меня, дав жизнь куда лучше.
Я никогда не был слишком близок к ней в той жизни-во-сне, хоть мы и часто виделись. Это меня пугало: в реальности я начал подмечать, что запах бензина меня не берёт. Ох, а должен бы радоваться. Чёрт возьми.
Но я безоговорочно верил ей и готов был отдать в эти чудесные руки свои душу и шкурку. Если бы не сделал это задолго до этого.
Да, пожалуй, однажды я отдал ей и её трейлеру себя, и уже не мог повернуть назад. И я не хотел.
Однажды в трейлере установилась уж слишком большая тишина: все будто молча торжествовали и готовились - но к чему?..
Она зашла в трейлер, выходившая до этого на улицу - и вся тишина пала под свистом и криками: "С Днём Рождения, милая! С Днём Рождееенииияяя!"
Она стояла и смотрела.
- Вы нормальные? - спросила она, - или совсем тронулись?
- Мы давно уже тронулись, - пошутил я эту великолепную, не теряющую остроты шуточку.
Она перевела свой взгляд на меня и мне пришлось спешно добавить:
- Пожалуй, ты могла бы захватить мне с улицы одно небольшое перекати-поле.
Взгляд продолжал давить.
- Или большого и громкого сверчка.
Она скорчила гримасу и отвернулась, а я улыбнулся.
Я не пах бензином, не вырастал на каких-нибудь неблагополучных окраинах, я вообще был изначально весь такой правильный и ущербный. Не знал, как реагировать, и что порой делать, тоже не знал.
Но я знал, что могу быть рядом. И продолжал быть рядом.
Между нашими штатами пролегала река Потомак, и мы оба не знали ответа лишь на один вопрос:
С какой стороны моста река?
@темы: полет мысли и слова